Детская боязнь: как отличить психотравму от обычных переживаний
Психологи рассказали о том, как токсичные люди отравляют жизнь своим потомкам
На протяжении жизни многие ведут борьбу с призраками прошлого, вспоминая и перемалывая свои детские обиды. Негативное воздействие, с которым ребенку не удалось справиться, называют психотравмой. Иногда к этому состоянию ошибочно относят обычные возрастные кризисы. Как отличить одно от другого, почему не всем требуется психологическая помощь и можно ли, испытав в детстве жестокое насилие, остаться добрым и отзывчивым человеком — в материале «Известий».
Хроника взросления
Клинический психолог, руководитель реабилитационной программы Клиники доктора Исаева Татьяна Метелёва подчеркивает, что специалисты условно делят психологические травмы на два вида: шоковые и так называемые травмы развития.
— Если исходить из семантики, то травмой по большому счету можно назвать именно шоковую травму. А второй вид я бы обозначила как кризисы, которые проходит каждый человек на различных этапах своего развития и взросления для того, чтобы стать личностью, — комментирует эксперт.
Клинический психолог поясняет, что человеку на этапах взросления всегда сопутствуют два важных процесса: привязанность и сепарация.
— Сепарация сопровождается кризисами, которые принято называть травмами развития. Допустим, ребенок имеет потребность в привязанности, а эта потребность фрустрируется, то есть не удовлетворяется. Его отвергают, и таким образом он травмируется, — поясняет Татьяна Метелёва.
По словам эксперта, речь идет о серьезной психологической травме, наносящей ущерб, если кризисы проходят крайне неблагоприятно. Это бывает, когда грубо нарушаются базовые потребности ребенка в безопасности, в привязанности, в принятии. Например, родители бросают малыша, оставляют его на других людей, не присутствуют в его жизни или же грубо с ним обращаются.
— В норме человек травмируется о свои кризисы развития в любом случае, как бы с ним ни обращались. Это необходимый этап взросления. Как мы учимся ходить? Падаем на коленки, ударяемся, но в итоге умеем ходить и бегать. То же самое и про жизнь: мы падаем, ударяемся, нам больно, но мы выносим важный опыт, с помощью которого можем действовать дальше, — говорит Метелёва.
Клинический психолог отмечает, что часто людям приходится сталкиваться именно с шоковыми травмами. Это потери, разводы, смерти близких, чрезвычайные ситуации, войны, катастрофы. Шоковые травмы наносят ущерб базисной потребности в безопасности, вызывают состояние угрозы жизни, здоровью, привычному миру.
По мнению Метелёвой, серьезно прорабатывать с профессионалами нужно именно эти травмы, поскольку от них возникает сильный ущерб психологическому здоровью человека. Чтобы справиться с горем и утратами, человеку необходимо пройти через пять стадий — отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие.
— И если он не приходит к необходимому принятию болезненного опыта, то начинает смотреть на жизнь, на других людей и свое окружение через призму этой травмы. Кроме того, вокруг наших уязвимых мест обычно образуются так называемые вторичные выгоды: на травму перекладывают свои неудачи, причины неустроенности, невостребованности во взрослой жизни, — продолжает эксперт.
Такая внешне обвинительная позиция — это своеобразная защита, которая мешает нормальной жизни.
Разная реакция на травму
Кто-то находит в себе силы справиться с призраками прошлого, а другие ведут с ними продолжительную изнуряющую борьбу. Этому есть свои объяснения. Кандидат психологических наук Алина Королева обращает внимание на то, что у всех людей разная реакция на одно и то же событие.
— У меня был опыт оказания помощи освобожденным заложникам «Норд-Оста» в первые часы их нахождения в больнице. Они все пережили одну и ту же травматическую ситуацию, все были травмированы, однако уровень их травмированности заметно отличался. У кого-то — зашкаливающий уровень с психотической реакцией на событие и потерей связи с реальностью. У других наблюдался средний уровень тревоги и стресса. У третьих было почти уравновешенное состояние, — рассказывает Алина Королева.
По словам психолога, важно то, в каком состоянии люди соприкоснулись с травматичным событием и какие ресурсы были у психики на переработку этой травмы.
— Такими базовыми ресурсами являются любовь и принятие родителей, позитивное представление о самом себе. Если эти ресурсы на низком уровне и представление о себе весьма критично, то травматичное событие будет иметь более разрушительное воздействие. При наличии ресурсов травма не оставит следа или будет легко переработана впоследствии, — говорит психолог.
Алина Королева напоминает профессиональную шутку психологов: «Нашим детям тоже будет, что рассказать своему психотерапевту». И речь не только о явном физическом насилии. Порой даже некоторые неочевидные действия или состояния родителей невольно травмируют ребенка. Поэтому идея исключить все детские психотравмы, по мнению эксперта, утопична.
— Но бывают действия, которые однозначно относятся к психологическому насилию. Это публичное высмеивание, обесценивание, игнорирование, долгое молчание, унижение и т. п. С физическим насилием ситуация обстоит более четко, потому что оно равно совершенным очевидным действиям, — рассуждает Королева.
Взрослые, которые буквально уничтожают личность своего ребенка, — это токсичные родители, подчеркивает психолог. Такие люди сами были когда-то сильно травмированы и выбрали вариант отыгрывать свои травмы на детях. А то, как люди поступают со своими травмами, это часто не осознаваемый, но тем не менее выбор.
— Многие из нас встречались с людьми, которые немало пережили в своей жизни. Одни из них — одухотворенные, просветленные, добрые, помогающие. А другие, наоборот, озлобленные, они считают, что все вокруг им что-то должны. Нам всегда удобнее жалеть себя и винить кого-то, чем работать над собой и преодолевать трудности, — разъясняет Татьяна Метелёва.
Она отмечает, что все люди сталкиваются с вещами, которые ранят и травмируют, но очень важно не зацикливаться на этом, а думать о том, что можно сделать, чтобы выйти из сложной ситуации. Выход всегда есть, и его очень важно найти.
По словам Алины Королевой, одна мама, пережившая насилие в детстве, будет срывать все свои эмоции на ребенке. Другая станет очень деликатной, внимательной к эмоциональным потребностям малыша. А всё потому, что на психологические травмы существуют две абсолютно противоположных реакции. В одном случае — обвинения и отыгрывания на других, в другом — исцеление и бережное отношение к окружающим.
Алина Королева считает, что это отлично показано в телесериале «Мыслить как преступник» — про специальный отдел, сотрудники которого при помощи поведенческого анализа ищут изощренных преступников.
— Там, в частности, показана логика формирования поведения маньяков в результате страшного насилия, совершенного над ними в детстве. Но выясняется, что участники команды специального отдела получали в детстве аналогичные травмы, а в результате встали на другую сторону. Они бережно относятся к окружающим и ведут социально важную работу, — рассуждает Алина Королева.
Токсичные родители создают из своих детей потенциальных жертв для насильников, предостерегает психолог. Они подчиняют себе их волю, проявляя по отношению к ним физическую или психологическую агрессию.
— У детей таких родителей формируется комплекс тотальной вины, никчемности («ты никому не нужен, кроме меня»), выученной беспомощности («ты без меня ничего не можешь, ты справляешься только благодаря моей помощи»), — говорит эксперт.
Алина Королева считает, что детям токсичных родителей потребуется много психотерапии, чтобы восстановить свою личность, освободиться от последствия полученных травм и кривых зеркал в восприятии себя.
Страх по наследству
Психиатр, психотерапевт Алексей Вилков также подчеркивает, что реакция на психотравму зависит от типа личности и характера человека.
— Обычно больше всех страдают представители так называемого тревожного типа личности. Они реагируют слишком сильным беспокойством даже на обычные проблемы, а из-за серьезных переживают еще больше. Личность тревожно-мнительного типа фиксируется на психотравме, что еще больше нарушает психическое равновесие этого человека. И, наконец, астенический тип по причине изначальной психической слабости склонен в большей степени травмироваться, чем другие типы характера, — рассказывает Алексей Вилков.
Играет свою роль и наследственность. Специалисты всегда выясняют, склонны ли родители, бабушки и дедушки пациентов долго переживать из-за чего-то или стараются «отпускать» сложную ситуацию, не зацикливаясь на ней.
По словам врача, последствием психотравмы могут быть неврозы и невротические проявления (беспокойство, тревога, паника, страхи, нарушения сна). Эти проявления как раз и свидетельствуют о том, что человек никак не может справиться с травмирующей ситуацией из прошлого. Повышенная тревожность, формирование различных страхов и фобий также характерны для людей со «скелетами в шкафу». Влияние психотравмы проявляется и в различных комплексах неуверенности в себе, подчеркивает эксперт. Иногда на фоне многолетних переживаний и самокопания развивается длительная депрессия.
— Психотравмы влияют и на личную жизнь. Если человек зафиксирован на травме прошлого, то ему сложно построить отношения с противоположным полом, даже если он тяготится одиночеством. Ситуация еще более осложняется, когда в основе психотравмы — сексуальное насилие или проблема в отношениях с родителями, — комментирует Вилков.
Из-за общей неуверенности могут возникнуть сложности в работе. Человек не способен себя полностью реализовать, что, опять же, влияет на его самоощущение. Невроз развивается еще больше.
— Иногда после психотравмы может возникнуть отдельный диагноз, который называется «посттравматическое стрессовое расстройство». Оно проявляется в том, что периодически возникают яркие воспоминания о травме, которые сопровождаются паническими атаками и очень сильно влияют на самочувствие, — комментирует Алексей Вилков. В этом случае без помощи психиатра уже не обойтись.
Здесь и сейчас
Пользователи интернета часто устраивают дискуссии о том, имеет ли смысл копаться в своих детских переживаниях, не замечая, как мимо проходит настоящая жизнь. Чем больше человек погружается в травмы, тем чаще услужливая память подсовывает примеры переживаний прошлых лет. Поэтому так важно понять и принять, что прошлое уже осталось позади. Жить надо в настоящем, исходить из ситуации «здесь и сейчас» и не винить в своих неудачах прошлое.
Помощь профессионалов нужна, если неисцеленная травма забирает часть жизненного ресурса, считает Королева. Пускать травмирующие душу переживания на самотек не имеет смысла. Но при этом важно правильно расставлять акценты.
— Психотерапия для жизни, а не жизнь для психотерапии, — подчеркивает она. — Есть целые направления, которые предполагают, что для исцеления весь детский опыт важно вывести в сознание и проанализировать, «перепрожить». Такая терапия может длиться годами с непредсказуемым результатом.
Но бесконечный анализ детских ситуаций ни к чему хорошему не приведет. По словам эксперта, большинство современных подходов психотерапии предлагают более быстрые и конструктивные решения. Например, у человека есть проблема в текущей жизни, из-за которой у него никак не получается достигнуть желанной цели. Вести поиск травматичных событий, сформировавших препятствие, следует, именно отталкиваясь от этой проблемы. Такая работа помогает исцелять травмы, интегрироваться в реальность и жить настоящим, отпуская прошлое.
