«Надеюсь, вы будете кричать от страха»
Режиссер Себастьян Ваничек — о новой волне хорроров, преимуществах российского названия своего фильма и жадных киношколах
Хоррор «Паутина страха» начинается как рассказ о буднях молодежи в трущобах мегаполиса. Ребята толкают друг другу паленые кроссовки, ссорятся с подружками, получают по физиономии от соседей — словом, живут как самые обыкновенные балбесы. Пока у одного из них, коллекционера редких насекомых Калеба, не сбегает из коробки очень ядовитый (и плодовитый) паук. Снял «Паутину» французский режиссер Себастьян Ваничек, который до этого прославился как автор короткометражных хоррор-новелл. «Известия» пообщались с ним на Венецианском кинофестивале 2023 года, куда фильм был отобран в престижную программу «Неделя критики». А незадолго до выхода картины в российский прокат стало известно, что Ваничек будет снимать следующую часть кинофраншизы «Зловещие мертвецы», а это значит, что молодого автора заметили и оценили.
«Я подавал документы в киношколы, но они не хотели брать меня просто так»
— Давайте начнем с того, что вы скажете несколько слов тем российским зрителям, которые придут на ваш фильм.
— Желаю всем российским зрителям получить максимум удовольствия от просмотра и хорошо провести время! Я лично считаю свой фильм развлекательным. Надеюсь, вы будете кричать от страха, будете любить и, может быть, даже плакать. Иначе говоря, я рассчитываю, что вы будете — чувствовать. Это и было моей главной целью — чтобы зритель получил эмоции через ощущения. Надеюсь, на вас это сработает. Приятного просмотра!
Себастьян Ваничек
— У вашего фильма две версии названия — «Паразиты» и «Зараженные». Какое вам больше нравится?
— «Паразиты», конечно! Я с самого начала настаивал на этом названии, потому что оно в равной степени относится и к персонажам, и к ядовитым паукам. Идеально, когда слово характеризует и антагонистов, и протагонистов. Наши американские партнеры решили, что слово «Зараженные» будет понятнее международной аудитории. Они считают, что большой разницы в словах тут нет. Я им доверяю, так что согласился с этим выбором.
Кадр из фильма «Паутина страха»
— А в России фильм выйдет как «Паутина страха». Как вам такой вариант?
— Слушайте, отличный вариант! Мне нравится. Фильм как раз об этом. О страхе. О том, что ты боишься того, чего не знаешь. И как ты реагируешь на свой страх, что делаешь с ним. «Паутина страха» — совершенно в точку!
— Мне кажется, сделать дебютный полный метр — это сильный стресс. Это ведь твоя визитная карточка на всю жизнь, он бывает только один раз. А у вас наверняка было еще и несколько вариантов того, о чем его снимать. Почему решили в итоге про пауков?
— Давайте начнем с того, что сделать полный метр — это огромная удача. Такой шанс дается не каждому, и надо попотеть, чтобы его получить. Это не только во Франции, где я живу, но и в других странах тоже. Я бы даже так сказал: то, что я снял этот фильм, — просто чудо. Действительно, идей для полного метра было несколько. Больше того, я работал над каждой из них по несколько лет. И ни одна не стала полным метром.
Кадр из фильма «Паутина страха»
— Дело в деньгах?
— Ну да, очень трудно собрать бюджет. Денег надо много, а как убедить инвесторов дать тебе эти деньги, если ты раньше делал только короткометражки? Нужно, чтобы в тебя кто-то поверил. Прекрасно понимаю всё это, понимаю точку зрения продюсеров, для которых это всё большой риск. И тут твоя задача как режиссера — убедить людей, что они должны помочь тебе сделать твой полный метр. «Паутина зла» — единственная моя идея, которая оказалась настолько впечатляющей, чтобы превратиться в фильм. Это не я ее выбрал. Это просто та, которую удалось реализовать.
— Удивительно, что вы всё это говорите о Франции, потому что считается, что там одна из лучших систем поддержки кинематографистов…
— Может, так и есть. Зависит от того, откуда ты взялся. Если у тебя имеются связи в киноиндустрии, то можно легко запустить проект. А если ты из ниоткуда и никого не знаешь, то в любой стране тебе будет тяжело. Франция не исключение. Хорошо, что хотя бы есть интернет-платформы типа Netflix — благодаря им очень многие могут сегодня снимать кино. Но, с другой стороны, это всё равно не решает проблему. У меня на то, чтобы снять дебют, ушло 10 лет примерно.
Кадр из фильма «Паутина страха»
— Кинообразования у вас ведь нет?
— Да, я никаких киношкол не кончал. Я думал об этом, потому что мне все говорили: «Хочешь быть в этом бизнесе — тебе нужно образование, в киношколе ты обзаведешься связями». Я подавал документы в эти киношколы, но они не очень хотели брать меня просто так. Мне выставляли огромные счета за обучение, я был бы по уши в долгах. В итоге единственное, что я делал в киношколе, — это арендовал камеры и всё оборудование. И снимал ими короткометражки. Так что сейчас я всем, кто хочет снимать кино, говорю: хотите делать фильмы — делайте их и ничего не ждите. Может быть, это образование нужно техническим специальностям, там без него не обойтись. А режиссер должен придумывать историю и снимать ее, хоть бы даже на айфон. Любыми способами.
«А что нужно широкой аудитории? Она любит смеяться!»
— Вы вот говорите, что 10 лет готовились к полному метру. Интересно, что вы ощущали в это время? Несколько лет назад у жанра хоррора случился ренессанс, пришли новые имена: Ари Астер, Роберт Эггерс. Хоррор заново родился. А вы всё ждали своего часа, хотя могли быть в той обойме.
— Так всё и было. Я бы еще вспомнил Джордана Пила с его хитом «Прочь!» Но у меня не было ревности или ощущения, что жизнь проходит мимо. Наоборот, когда я смотрел эти картины, у меня появлялась надежда. Потому что сейчас, как я понимал, народ посмотрит эти хорроры, полюбит их, и мне будет проще сделать свое кино, легче пробить дорогу. Ты можешь высказаться в хорроре. Я даже больше скажу: хоррор — лучший способ высказаться. О чем угодно: о социальных проблемах, о политике, о философских предметах. Во Франции лед тоже тронулся. Да, там всё еще трудно добиться финансирования, но жанровое кино вызывает больше доверия, и помогли как раз американцы с их хитами. Продюсеры хотят зарабатывать деньги, и теперь они знают, что с хоррорами, относительно малобюджетным жанром, это сделать достаточно просто. В общем, мне повезло, сейчас — мое время.
Кадр из фильма «Паутина страха»
— Ваш фильм меня очень удивил. Он начинается как артхаусная социальная драма, а потом вдруг переключается в жанровый режим. Специально ведь так?
— Да, всё для того, чтобы достучаться до массовой аудитории. Не хотелось делать нишевый продукт для избранных. А что нужно широкой аудитории? Она любит смеяться! Поэтому я добавил, например, элементы комедии. Добавил интересные отношения между персонажами, чтобы зритель привязался к героям. Ребятам нужно пройти через ад, зритель проделывает этот путь вместе с ними — и они для него становятся близкими. Кино, как я уже говорил, должно развлекать, и хоррор не исключение. Поэтому в первой части фильма мне нужно подробно представить героев, показать, где они живут, какие у них проблемы. А потом уже погрузить их в кошмар.
Кадр из фильма «Паутина страха»
— Мы в России часто спрашиваем себя, чего нам вообще стоит бояться? Мы прошли через пандемию, сейчас новые испытания, мало кто чувствует себя в безопасности. Так можем ли мы бояться чего-то на экране, если наша действительность часто страшнее? Как хоррорам пугать тех, кто уже напуган?
— Уверен, что люди хотят развлекаться. Они для этого ходят в кино. Во Франции ты тратишь на билет в кино €15, за эти деньги ты хочешь зрелище, хочешь почувствовать что-то особенное. Хочешь убежать от реальности. Испугаться чего-то несуществующего, покричать, поплакать, полюбить. Фильмы очень важны для такого побега от реальности.
Я вот вижу, что вы — такой же, как я. Вы явно любите хорроры. И вы тоже любите ощущение, что боитесь чего-то особенного, нового для вас. Вам хочется быть испуганным. Это же прекрасно: полтора–два часа думать о чем-то еще. И даже потом вы выходите из зала, а фильм всё еще живет в вас какое-то время. Хорроры — это лекарство для души.
